| О звукоцветовом анализе Самые цветные тексты FAQ |
Добро пожаловать в мир Звукоцвета!Звуки, используемые в речи, у большинства людей ассоциируются с определенным цветом или цветовым оттенком. Эта ассоциативная связь очень устойчива, поэтому наша речь — это прочно связанный поток звукоцветовых ассоциаций в психике человека. Звукоцвет поможет вам увидеть цвет своей речи, цвет любимого стихотворения или прозы, цвет известной песни, а может быть цвет научного труда или объявления в газете! Хватит читать, уже пора что-нибудь раскрасить. 8) Каталог
|
Шелехов ВА
ДВД2Если вы помните вступление к «Дороге», то наверное, вы уже знаете Джейн. Лабораторный цветок, синтетическая роза. Я всё-таки решился поведать ей эту историю, историю гибели Дискар. Она напряженно слушала её, и я боялся, что потеряю лицо. Но она поняла меня и как мне кажется, даже простила. «А что было дальше?» - такой вопрос она задала мне. Казалось бы, эту тему действительно можно закрывать, если бы не одно «но». Диснома Карси (Даларианские талосиане не используют в имени название расы, но чтобы вы знали, она наполовину Баль'эталь, наполовину хут.) не умерла в тот день. Как я описывал в «Дороге», за мой должны были «прибрать», но я не знал, что «уборщики» были куплены ЭМКОМом или даже являлись его служащими. Что ж, я расскажу вам, что произошло с ней дальше. Мы отправимся на сотню лет назад к тому самому моменту, когда я ушел в дождь.Ховер «уборщиков», с опознавательными знаками полиции опустился в паре метров от места, где лежала девушка. Кровь сочилась из ран, одежда местами превратилась в лохмотья Стрелявший использовал мощные патроны, которые буквально разрывали плоть. Из ховера, похожего на микроавтобус без колёс выбрались пять человек с переносной медицинской капсулой. Талосианку уложили внутрь капсулы, подключив к её системе жизнеобеспечения и специальным фонариком, сворачивающим кровь, остановили кровотечения. Капсула, похожая на веретено с прозрачной верхней половиной из стекла, на котором проецировались различные данные и небольшой сенсорной панелью была возвращена в машину. Современная медицина способна вылечить всё, если пациента успеют доставить вовремя. Капсула быстро настроила подачу высокоэффективной, не сворачивающейся синтикрови в организм талосианки — люди и талосиане — виды очень близкие по строению, их ход эволюции был очень похожим, в отличии от таннисов, которые произошли о ракообразных или разных видов инскетоидов, у которых сознание способно контролировать несколько тел. Ховер быстро взлетел и полетел прочь от города Дождя, столицы тогда ещё республики. Затем её погрузили на шаттл — небольшой корабль, похожий на самолёт и уже на нём её доставили на один из кораблей ЭМКОМа — тяжелый крейсер, в плену реактора которого горели искусственные звёзды. Изумрудный союз, ЭМКОМ, Эмеральд Коммершиал Юнити был создан ещё во время старой империи, в далёком 3345 году, как противоположность не-человеческим компаниям, которые вторгались в человеческую империю. ЭМКОМ конкурировал с ними и даже противостоял ТРК (Талосианской Работорговной Компании) в нелёгком деле поставки дешевых слуг. И в итоге ЭМКОМ стал богат настолько, что имел собственную армию и флот. Но под маской патриотизма скрывалась обычная жажда наживы. В 4032 году ЭМКОМ окончательно подтвердил свой статус межвидовой компании. Они продались не-людям и с тех пор я привык считать их своими врагами. Дискар попала в зону интереса ЭМКОМа не потому, что она была как-то связана со мной, с тем, кто сражался с ними начиная с шестидесятых, и под сражением я имею в виду не только переговоры, шпионаж и тому подобное, но и полноценные столкновения флотов ЭМКОМа и нобилитета, нередко похожие на боевые действия между государствами. Крейсер имел граненую, веретенообразную форму, в его носовой части располагались сенсоры, его поверхность была зеркально-блестящий с синими опознавательными полосами кораблей АДР — республики и зеленым круглым символом ЭМКОМа. Снаружи почти отсутствовали элементы, выходящие за общий контур корабля. Шаттл за несколько минут до вероятного столкновения с крейсером погасил свою скорость с помощью маршевых двигателей и затем, используя только двигатели ориентации, двигаясь внутри спроецированного на стекло шаттла, коридора сел на посадочную площадку, выпустив колёсное шасси. Включив его электродвигатели, шаттл заехал в шлюз и после шлюзования оказался в герметичном ангаре. Посадочные зоны делают достаточно просторными, чтобы избежать столкновений и допустить возможность посадки с высокой непогашенной скоростью по направлению к крейсеру — при касании работать будут уже тормозные колодки шасси. Дисному Карси сразу же доставили в медицинский отсек и после извлечения пуль поместили в проточную камеру жизнеобеспечения — там особое вещество ускоряло процесс регенерации тканей. В вертикальном положении Дискар поддерживал постоянный поток регенеративной жидкости. Дыхание поддерживалось назальными трубками. Вертикальное положение требовалось для простоты осмотра — достаточно было просто обойти вокруг камеры, вместо того, чтобы прибегать к вращению пациента. Рядом с камерой располагался вращающийся штатив с приборами и сканерами, у основания камеры, чуть ниже её ног располагались экраны. Спустя несколько дней в таком положении (многое приходится домысливать) её извлекли из «рассола» и доставили на научную станцию. Когда она очнулась, она увидела лишь серые стены своей комнаты. Дискар лежала абсолютно обнаженная на удобном ложе, покрытом материей. Там так же был стул из металла, покрытого белой краской. «Так это Тефлур?» - Мысль, словно молния прошла сквозь Дискар. Тефлур — это мир загробной жизни в талосианской традиционной вере, разделяют Маль-Тефлур-рай и Хут-Тефлур — ад. Куда отправится талосианин, решают в споре между Хольтом и Аннуей, главными божествами их пантеона. Но в следущую же секунду Диснома поняла — она жива. И она — в тюрьме. Или в подобном заведении. Память возвращалась к ней неспешно. Она даже забыла, кто стрелял в неё, но когда она вспомнила, то её начало трясти. Как она не заметила охотника? Он ведь действительно любил её? Или нет? Дискар попыталась встать, но дрожь не позволила ей. Предал ли он её? Когда её сознание угасало, он держал её за руку. Зачем? Чувство вины? Дискар расслабилась. Попыталась уйти от реальности. Воспоминания бурлили в её голове. И все те люди. Минган. Он был их лидером. В меру демократичным лидером. Благодаря камере, персонал получил сигнал о том, что с ней можно начать диалог. Но для начала её нужно было накормить и дать ей одежду и конечно, заручиться её доверием — она знает, как использовать свои биологические импланты, а значит, из неё можно вытянуть информацию об их строении, приживаемости и иные данные, а потом — разобрать на части или завербовать. Это Роуз Миллонд, заместитель главы ЭМКОМа ещё не решила. В палату-камеру влетел робот сферической формы и оставил на стуле халат и завтрак на металлическом подносе с закругленными краями. Дискар накинула халат и набросилась на еду. Тем временем я лежал в своей спальне дома-небоскрёба. На мне были тёмные брюки, когда-то белая рубашка, ныне посеревшая, и покрывшаяся пятнами от частых возлияний прямо на неё и комнатные туфли. Рубашка была частично застёгнута, галстук лежал на полу ненужной лентой. Тяжелый револьвер, из тех, какие раньше могли бы быть оружием кавалеристов лежал на кровати. В нём оставалось два патрона — остальные ушли либо в вазы, либо в стены. Шляпа лежала на полу, вместе с кобурой, в которой лежал пистолет. Тот самый. Конечно, всю рвоту быстро очищали роботы, но остальной разрухи они не касались — по моему приказу. Бутылки покрывали пол — если я пил что-то не крепкое — то прямо из горла. Для других у меня была рюмка. Я решил отбить свою память о Дискар алкоголем, но помогало плохо. У меня была щетина. Выпив немного вояджерского вина из стоявшей на полу бутылки я подошел к гардеробу, посмотрел в зеркало. И это дофин Кайтана? Лорд империи, тот кто сражается с ЭМКОМом и потратил на это не одну сотню лет? Миллонд. Стерва ты. Я насажу твою голову на систему жизнеобеспечения и ты будешь стоять на моём столе, живая, но без тела, словно трофей. Я прошел в туалетную комнату, принял душ, побрился, почистил зубы. Несколько капель колоньской воды и смена одежды сделали меня снова тем, кем я привык быть. Фамильная булавка для галстука заняла привычное место. К волосам пришлось отнестись с особым вниманием — тогда они почти доставали до моей задницы, позже, когда я записался в армию, мне пришлось их отстричь, но в то время я любил щеголять ими. Ординатёр-люнетт лежали в моём кармане. Эти очки-компьютер служили скорее электронным органайзером, чем полноценным компьютером. Лучше не стало, но по крайней мере, я уже стал готов к работе. На лифте поднялся в рабочий кабинет, где все отчеты были аккуратно разложены, а в месте с ними — предложения и в специальной папке — документы по борьбе с ЭМКОМом. Они привлекали меня в первую очередь. Трёхмерная проекция Миранды возникла напротив стола, как только я занял своё место и начал изучать документы. Среди отчётов о работе тех или иных институтов государства и о состоянии двора были и секретные доклады о моих вероятных противников. Я прочел их без интереса. Основной проблемой был ЭМКОМ, в то время раскол достиг своего пика. Вооруженные столкновения стали обычным делом, как и использование пиратов, которые, впрочем эффективны только против безоружных кораблей или в большом количестве. Я спросил Миранду, перед тем, как открыть папку: «Как там война с ЭМКОМом?» И она ответила мне: - Всё идёт так, как запланировано, господин. - Хорошо. Победа уже знает вероятные планы ЭМКОМа? - Идёт их анализ. Они, по некоторым источникам проявляют интерес к гемофагам. - Прекрасно. Все гемофаги мертвы. Об этом я позаботился, а мёртвые импланты не могут быть воспроизведены. Что ещё? - Миллер собирается посетить вашу планету. - Прекрасно. Но дальше дворца для гостей его не пускать. И не принимать без меня. Свободна. Проекция поклонилась и растворилась. Миллер и Миллонд. Это странное созвучие фамилий сделало их пару запоминающейся, впрочем романтической связи между ними не было. Корабли дома Шеллеров были готовы нанести удары по основным станциям ЭМКОМа, как впрочем, корабли и других домов. На часах было около четырех часов, а значит, мой рабочий день заканчивался — что ж в этот раз он короче обычного — по стандартному распорядку я приступаю к работе в восемь часов утра и стараюсь закончить работу до чая — до пяти вечера. Я нажал на кнопку вызова домового компьютера и отдал команду, чтобы он пригласил Феттерлинга на вечер — тремя часами позже чая. Рыжий, кудрявый с острым подбородком в сером костюме с голубым платком на шее Джон Феттерлинг вошел в светлую гостиную. Он улыбался и в руках он держал бутылку вагаданского виски. Я пожал его руку и мы сели за кофейный столик, окруженный двумя диванами. Роботы принесли выпивку, стаканы и закуску. Я начал беседу: Джон, вот я и возвращаюсь из отпуска. - Наконец-то! А я думал, ты дойдёшь до точки с той девчонкой. - Не дождёшься. Попробуй поцеловать талосианку — узнаешь много нового. Но как ты узнал? - Я же знаю, что ты работал в СО. Стоило только поднять архивы, как всё вылезло на свет. - он посмотрел на меня задумчиво. Он искал свою дорогу в Дождь. Ведь он очень любвеобилен, но не склонен к саморазрушению. - А роман? - Я просмотрел личные записи их главаря. Да, из любопытства. Не подумай, что я хотел убить тебя или заманить в ловушку или использовать иным образом эту информацию. - Не буду. И если ты хочешь поговорить о роботах, то давай обсудим это завтра. Не хочу портить вечер. - Как хочешь, дорогой. - О чем говорит нобилитет? - Тебя обсуждают. И осуждают. - Они будут очень удивлены моему возвращению. - Согласен. Я даже поспорил с Гарца на аржант, что твоё возвращение произведёт фурор. - И в самом деле, нобилитет ожидал от меня в то время, что я ещё буду оставаться в тени. Не стану вести агрессивной политики в войне с ЭМКОМом. Впрочем, второго большого отпуска, который состоялся через тридцать лет они тоже не ожидали. - Ещё не передумал насчет головы Миллонд? - Нет. Тебе я её не отдам. Я тебя, психа, насквозь вижу. Ты будешь её пытать. - А ты сам разве не будешь? - Нет не буду. Она будет просто стоять на моём столе в назидание. И говорить только тогда, когда я её позволю. - Феттерлинг разлил виски. - Вот в этом и соль. - Фраза прозвучала двусмысленно ведь словом «соль» называли и эротику. - Не будет там соли. Мне она не нравится. - Тогда с кем планируешь? - Дай подумать. Я предпочитаю подумать. Это ты уже дед, у тебя всё просто. - А ты не думай. Женись на какой-нибудь из своих. Укрепишь позиции на Кайтане и ей статус поднимешь. - Он был прав. Трон Кайтана не был жестко закреплен за одним из домов. На следующих выборах, которые будут через 150 лет я могу легко его лишиться, а дом Шеллеров не имеет кайтанских корней. Это бы означало создания холда Шеллер. Потерю большого количества активов. В камеру вошли два охранника в синих комбинезонах с желтыми лычками на рукавах. В руках у них были лишь шоковые дубинки, но и их хватило бы чтоб сделать Дискар безопасной. Последней вошла Миллонд. На ней был светлый деловой костюм, в котором сочетались как современные, так и элементы нового времени. Её белые, словно снег волосы лишь слегка касались её плеч. Дискар, уже в халате смотрела на неё с подозрением, с готовностью дикой кошки к внезапному рывку, если не на саму Миллонд, то на кого-нибудь из охраны, чтобы выбить из рук шокер и затем взять вице-президента ЭМКОМа в заложники. Впрочем, на этот случай у Миллонд был короткий стилет в рукаве. Глава ЭМКОМа села на кровать. Она напустила на себя маску безмятежности и энергичности: - Здравствуй. Как самочувствие? - Дискар продолжала смотреть на неё с недоверием, но затем устало посмотрела в пол: - Всё хорошо. - Тебе повезло, что мы вовремя спасли тебя. - и Дискар перебила её: - Что тебе нужно? - Ты могла бы поделиться своими знаниями в бионике. Ведь известно, что мы можем вырастить любые уже изобретенные эволюцией органы. Но как насчет новых? Мы этого не умеем. - Вот почему вы меня не разобрали? - Не только. ЭМКОМ знает, что такое гуманность. Этим мы лучше имперцев. - Имперцев? - А ты не знала? Дорогая, идёт тайная война между консерваторами-имперцами и нами. - Чем вы лучше их? - Мы хотим построить общество, в котором не будет границ между видами. Никакого угнетения. Никакого рабства. - Совсем? - Совсем. - Ладно. Что я получу кроме здоровья? - Ты можешь остаться у нас в качестве исследователя. Мы дадим тебе твою личную лабораторию с самым лучим оборудованием, и конечно, платить будем достаточно. Ну что, согласна? - Да... - Дискар смотрела в стену. Голова кружилась от возможностей. Своя лаборатория! Исследования! Деньги! Но подозрение не оставляло Дискар. В итоге Миллонд удалилась, пообещав прийти снова, когда Дискар будет готова согласиться. Её перевели из пустой камеры в более комфортную, там был телевизор мягкий пол, душевая, санузел и многое другое. Там она прожила несколько недель, проходя несложные тесты на умение пользоваться имплантами. Когда я закончил рассказывать эту часть истории, Джейн посмотрела на меня внимательно, в надежде разглядеть на лице следы того, что когда-то было. Тщетно. Меня может выдать лишь голос. И недавняя гибель Элли. Куб, в котором должна была храниться голова Миллонд до сих пор на моём столе. Я подошел к окну и посмотрел вниз — средние уровни скрыты пеленой облаков. Изредка можно разглядеть разноцветный поток ховеров. Теперь у меня есть Джейн, и я счастлив. Она никогда не станет по ту сторону баррикад. Никогда не бросит меня — это «зашито» в её сознании и у неё, у лабораторной розы, нет шипов. Она не может взять в руки оружия — пальцы просто не сомкнуться, а если оружие всё-таки попадёт к ней в руки, то она почувствует, что её руки горят. Её мышцы ослаблены и их нельзя натренировать. Но она гениальна. Расчеты ей даются легко, а ещё она оптимистка. Думаю, нет несчастья, способного выбить её из колеи, впрочем, она всё-равно его забудет. Вы спросите, откуда она такая взялась? Конечно. Их лаборатории. Он должна была сменить электронику на посту системы госконтроля, но из-за нескольких ошибок её сочли неудачным проектом. Когда на проекте «Нефрит» поставили крест, ей было шестнадцать. Девочку чуть не отправили в печку, как неудачный прототип, но ей сохранили жизнь. Да, юридически она не человек — она синтетик. Я отошел от окна и посмотрел на неё. «Знаешь, я кое-что понял.» - Что ты понял? - Я понял, почему она попала в консервацию. Её побег не был полон крови, хоть ей и пришлось убить некоторых противников. В его начале виновен я. - Почему ты так думаешь? - она приобняла меня. - Астероиды. В то время мы атаковали ЭМКОМовскую научную станцию в поясе астероидов. Действовали наскоком. Станция была уничтожена. Через несколько недель после того, как я окончательно вернулся к делам Теневой Империи я готовился к нападению на случайно обнаруженную в поясе астероидов научную станцию ЭМКОМа. В командном отсеке крейсера царила рабочая атмосфера, люди почти не переговаривались. Карты, траектории были выведены на основные, самые большие мониторы на стенах. Их всего было три, комната имела форму восьмиугольника и экраны занимали одну половину его стен, с другой стороны были лифты, шкафчики со спасательным снаряжением. Освещение было достаточно ярким для работы, стены были покрашены в белый цвет, пол был зеленого цвета, а потолок — синего. Все кресла смотрели в сторону мониторов, однако у каждого кресла был свой терминал. Дальше всех от мониторов, на небольшом возвышении располагалось командирское кресло, таким образом командир мог обозревать все мониторы в отсеке. На всех креслах присутствовали ремни. У командира также был свой терминал, который имел расширенный набор функций. Все остальные терминалы были одинаковыми и имели несколько многофункциональных экранов, «реальных» датчиков и сенсорный экран. Я переключил МФЭ на вид с камеры на носу моего крейсера, затем включил отображение информации и на фоне космоса появился зеленый коридор из квадратных скобок — траектория полёта корабля во время прыжка. На экране все системы сообщают о готовности к прыжку. Я отдал приказ на вылет. Экран заливает концентрическая радуга, переходящая в белый, заливающий свет на несколько секунд. Затем снова радуга и вот — среди астероидов можно увидеть звёздочку станции. Она постепенно росла. Вокруг неё появились зеленые точки — метки захвата цели. И сама станция стала обведена таким кружком. Кружок завибрировал, что говорило о том, что можно стрелять. Я отдал приказ стрелять при возможности. Мы двигались по пролётной траектории и для эффективного торможения следовало полностью развернуть корабль. Ракеты РЭП (радио-электронного подавления) полетели первыми — даже если бы они были перехвачены, они бы успели ослепить вражеские радары. К нашему появлению не были готовы, станцию охраняли лишь два корвета и несколько звеньев микрокораблей. Но микрокорабли ввиду близости нашего следующего прыжка не представляли угрозы. Рельстроны стреляли снарядами с обычной взрывчаткой — в поясе астероидов боялись применять ядерное оружие. Ракеты перехватили корветы, которые только начали вставать в боевой порядок, закрывая собой станцию и отделявшиеся от неё шаттлы. Один из корветов попытался сбить крейсер с траектории, преградив нам путь, но он взорвался раньше, чем сумел выйти на нужную траекторию. От него остались лишь небольшие обломки и капли металла — ракета могла попасть прямо в реактор, в плену которого тоже была звезда. Из станции выходили языки пламени — пламя покидало вместе с воздухом. Пожар, вероятно начался с проводки, которая могла перегреться и поджечь воздушную станцию. Энергетическая защита моего крейсера держалась, корветы не могли нанести большого вреда. Тем временем станция начала распадаться — стандартный цилиндр стал неровным, ощетинился не расплавившимися шпангоутами. Многие оставшиеся члены экипажа были кремированы заживо. Достаточно крупная капля металла попала на радар крейсера — и закрыла собой основной радар. «На хвосте» у крейсера повисли несколько звеньев штурмовиков — их целью было с помощью спецракет остановить корабль , сделать его игрушкой инерции до тех пор, пока не прибудет помощь. Возможно, они решили что мы будем охотиться за шаттлами, но это не было целью рейда. Экран радара был молочно-белым, я переключил основной радар на резервный. Корабль пришлось готовить для прыжка в движении — сначала многотонную, километровую машину пришлось развернуть, затем просчитать курс и только затем совершить прыжок. Снова радужные кольца и белый свет. Мы оказались в открытом космосе — не в поясе астероидов, не на орбите одной из планет — на орбите солнца. Земля и Луна выглядели как две точки — голубая и белая. Я отдал приказ проверить системы корабля — какая-нибудь ракета могла всё-таки повредить двигатели и другие важные системы. Всё-ещё горячая капля металла была сброшена с помощью поворота, а её остатки собрали дроны-ремонтники. После того, как мы удостоверились, что можно лететь домой, я отдал приказ на прыжок. Двумя днями ранее Дискар проходила обычную процедуру сканирования. Врач, его фамилию Дискар не запомнила, но Миллонд запомнила хорошо — Гаррис, сказал, что она готова к финальному эксперименту. Он вышел из кабинета, чтобы поговорить с ожидавшей его Миллонд. Она ждала его снаружи, скрестив руки на груди. Как только Гаррис покинул кабинет, она спросила: - Она готова? - Абсолютно. Но, мадам, ты уверена в необходимости операции? - Как Вы уже заметили, в этом мире принято обращаться на «ты» ко всем, вне зависимости от статуса, впрочем, в империи практикуют обращение на «вы» -только к особам королевской крови. - Конечно. Если у нас получится превратить талосианку в человека — это будет означать нашу победу. Конец видизму. Конец империи. И Шеллеру, и Меттерхолд. А её импланты можно будет свободно клонировать для использования на людях. - Я понимаю необходимость создания межвидового сообщества. Всё сделаю немедленно. - Прекрасно. Позови командира станции, пусть зайдёт на мой корабль. Нужно обсудить возможную эвакуацию. - Да, мадам. Миллонд вернулась в свой корабль — небольшой корвет — отлично подходящий для скоростных перелётов. Когда командир станции, Фридрих Паттерсон вошел в её кабинет, она сидела в своём кресле и курила через длинный мундштук. - Садись — Миллонд мундштуком указала на кресло. - Ты звала меня? - Да. Я приношу свои соболезнования, твой сын погиб в войне с нобилитетом. Его застрелили во время операции на Вояджере V. - Я принимаю твои соболезнования. - Похоронку получишь позже. Обсудим эвакуацию. Мы не можем сейчас выделить вам (экипажу станции) флот для защиты, так что как только нападут — эвакуируйтесь сразу же. Талосианку, проект «Бриз», эвакуируйте в первую очередь. Если будет бунтовать, или ей станет плохо — консервируйте. В каждом шаттле должна быть камера для консервации. На моём корабле есть двадцать капсул, отдай приказ, чтобы их забрали. - Будет исполнено. Будут другие распоряжения? - Контролируйте «Бриз». Не дайте ей умереть. Она — наш ключ к победе. - Так точно. - Свободен. - Паттерсон покинул кабинет и направился в командный отсек станции. Дискар утоляла жажду движения в кабинете врача, когда он сообщил ей о необходимости провести операцию. Через несколько часов он прооперировал её. Я точно не знаю, что он с ней сделал. Возможно, изменения затронули гуморальную систему, некоторые органы были заменены полностью. Известно, что на следующий день у неё началась линька. Серая кожа уступала место человеческой. Диснома сдирала с себя кожу, которая чесалась и болела. Она не знала, что с ней сделали и зачем. Её склера уже давно стала белой, волосы начали быстро меняться. Их цвет из обычного, черного превратился в белый. Яйцеклад стал не функциональным — она не смогла напрячь выводящую группу мышц. До этого почти нечувствительные подошвы ног стали с болью ощущать каждую мелочь. Она стала гибридом. Её было страшно смотреть в зеркало. Когда у неё появилась возможность, она напала на Гарриса, успела разгрызть его живот и сломать обе руки. С тех пор её перевели в камеру, где держали под постоянным наблюдением. Выпускали из камеры — только в наручниках — консервация в первый день была опасна. Когда я пошел в атаку, её отправили на шаттл, как только крейсер появился на радаре. Внутри было четыре кресла и одна консервационная камера. Управляли кораблём два человека. Шаттл вылетел из ангара станции с небольшим ускорением. Как только шаттл покинул станцию и оказался достаточно далеко, Дискар вырвалась из рук одного из охранников, который пытался подключить её к системе консервации. Одним ударом ей удалось оставить его без сознания и завладеть его оружием. Второй был убит тремя выстрелами, как и пилоты. Один из них оставил двигатели аппарата включенными — и корабль перешел на орбиту, которая пересекалась с орбитой Земли. Топливо закончилось. Дискар закрепила трупы тросами к стенам и потолку — на шаттле не было своей тяжести, а потому она была в невесомости. Пролетевшая мимо своей цели ракета детонировала в ста метрах от шаттла, повредив его основные системы связи. Дискар оставалось только одно — войти в консервацию и надеяться. Надеяться, что её корабль заметят пираты. «Молодцы. Всем спасибо, задание выполнено успешно». - Я встал со своего кресла. Корабль был уже на орбите Земли, её бег притягивал взгляд. Конечно, на самом деле двигался корабль, но «бег Земли» или любой другой планеты — уже устоявшееся выражение. Я надеялся, что удалось спутать все карты Миллонд. И показать ей, какое значение на самом деле имеет военная мощь. Им ведь не удалось скрыть эту станцию. Шаттл спустил меня на поверхность, где меня ждал Феликс Вандерберг — мой секретарь. Я отдал ему несколько распоряжений касательно моей планеты и отослал его, а сам полетел домой на своём ховере. Переоделся в черный костюм и затем отправился на Средние Уровни. Ниже облаков, в страну вечного дождя. Я посадил ховер недалеко от «Плакучей Ивы» - заведения, где обитает меланхолия. Куда идут те, кому нужна помощь. Или кто может помочь. Я собирался подарить недавно произошедшую со мной историю какому-нибудь писателю-неудачнику, но вместо этого я напился вместе с группой музыкантов, которые играли грустные, тяжелые для восприятия рок-песни. Вроде они даже дали мне свой струнный инструмент и я лишь взял несколько аккордов из «Джинни Франки». А саму Иву я помню очень хорошо — арт-бар был белым внутри, и лишь на одной его стене было нарисована ива. Окна имели интересную функцию — превращали идущий за окном дождь в снег. Я уже не помню, как называлась группа, но тот парень, который прыгнул недавно, которого я видел в предпоследний день с Дискар, очень бы подошел им. Я отмечал победу там, где отмечают поражения. Дома я получил приглашение на бал от Метти. Она редко даёт балы, но обычно они лучше, чем у Де Блуа, Инглиша или Веббера. «Ты познакомился с кем-нибудь на балу?» - Джейн спросила меня. - Нет. Не познакомился. Не ставил такой цели, иначе не было бы Элли. - Тогда что было дальше? - А я не рассказывал? Я сражался с ЭМКОМом. Но мы будем придерживаться линии Дискар. Это уже ближе к нашему времени. - Расскажи про Элли. Как вы познакомились? - Там нужно писать отдельный роман. Может быть потом? Ведь эта история — про то, как сложились наши жизни после того случая. Иначе история называлась бы «Все девочки Шеллера». -Не уж-то все? - За мои почти четыреста — всего три. Да, мало. - Есть ли в это нечто ассоциальное? - Не знаю. - Мы поднялись на лифте в её сад. Выше облаков солнце светило всегда, если, конечно не считать ночей. Оранжерея была её царством, ведь изначально я взял её на должность садовника.
Поделитесь этим произведениемПроизведения похожие по цвету
|
Поиск произведений по цветуРаскрасить мой текст!Новые произведения
|
|
© 2010—2024 Звукоцвет.ру |
|
