| О звукоцветовом анализе Самые цветные тексты FAQ |
Добро пожаловать в мир Звукоцвета!Звуки, используемые в речи, у большинства людей ассоциируются с определенным цветом или цветовым оттенком. Эта ассоциативная связь очень устойчива, поэтому наша речь — это прочно связанный поток звукоцветовых ассоциаций в психике человека. Звукоцвет поможет вам увидеть цвет своей речи, цвет любимого стихотворения или прозы, цвет известной песни, а может быть цвет научного труда или объявления в газете! Хватит читать, уже пора что-нибудь раскрасить. 8) Каталог
|
Амелия Б.
Младший братТретий час ночи. Все в аббатстве дышит спокойствием и умиротворением. Хочется спать, никого не видеть и не слышать. Недочитанные «Жизнеописания» Гельвеция лежат на столе, в келью робко и осторожно вползает лунный свет, а тишина и воздух кажутся настолько плотными, что их впору резать ножом. Где-то вдали поет соловей. Но как назло - сон не идет, и даже молитвы не помогают. Ричард переворачивается на бок и пробует считать вепрей, собак, спрутов, оленей и ворон, да кого угодно, лишь бы побыстрее заснуть и не выглядеть на заутренней сонным чучелом! Но настойчивый, и вкрадчивый шепот камней словно говорит ему: «От кого ты бежишь и кого пытаешься обмануть? От себя не спрячешься, твое место не здесь, среди серых братьев. Ты - сила, от чего же ты так упрямо отказываешься это признавать»? Дурные помыслы - дурной голове, и от них не скроешься. Интересно, этот вечный спор с самим собой когда-нибудь кончиться?Как назло, мысли возвращаются к разговору с Преосвященным. Путешествие в Олларию едва не стоило им всем жизни, но договориться - не удалось. Дикон догадывается, что здесь наверняка приложил руку глава Ордена Истины, но доказательств против него нет. Да и история с наследником Раканов выглядит более чем подозрительно, на что, спрашивается, рассчитывает Клемент? Он же привык извлекать выгоду даже из самого безнадежного дела. Так в чем его барыш? Бывший граф Горик, кажется, знает ответ, и он ему совсем не нравится. Надо написать брату и сказать, чтобы глядел в оба и ждал всего, включая удара в спину. Ричарду совсем не улыбается принять титул герцога Окделла и перстень Повелителя Скал. И в то же время, не об этом ли он тайком мечтает? Хочется выпить шадди, чтобы разум прояснился. Или хотя бы глинтвейна. Ричард вспоминает октавианские празднества, свидание с братом, взбесившуюся толпу и нежданное спасение. Он тогда думал, что озверевшая чернь их разорвет их на куски, и уже успел проститься с жизнью, но помощь пришла, откуда ее не ждали. Если Ворон так решителен и смел, а сторонники отца уподобились трусливым ызаргам, то стоит ли удивляться, что они терпят поражение год за годом? И как, спрашивается, вытащить из этой паутины Алана? Он же только мальчишка и последнему дураку ясно, кого пустят в расход. Это политика. А еще жадность и желание поживиться за чужой счет – трупоеды и стервятники. Как же тошно! Сон проходит окончательно. Юноша натягивает одежду и спускается вниз, к фонтану. Если его поймают, то достанется за нарушение устава, и ну и кошки с ним! Земные поклоны он отбивать умеет, а книги в старой части библиотеки давно ждут, чтобы ими, наконец, занялись. Сейчас он не хочет думать о наказании за провинность, душу гложет раздумье. Он скоро принесет обеты и примет постриг. До сих пор он не сомневался в правильности своего решения, но его все чаще одолевают сомнения. Тот, кто не уверен в настоящем и боиться будущего, всегда цепляется за прошлое, но нельзя же жить только прошлым? Он боиться за брата. Наль ему не помощник и не советчик, матушка недальновидна и не желает смотреть вперёд хотя бы на три шага, эр Август возделывает только собственный сад. Небо на востоке становится все светлее, но разум не желает проясняться. Как вытащить их всех из этой паутины? Прикончить Клемента и принца Альдо? Чашечка шадди с бриллиантовой пылью, яд, несчастный случай или наемные убийцы? Но это не сама чума, а только ее следствие. Слишком просто, слишком глупо и не решит проблемы. От мрачных раздумий юношу отвлек топот копыт. Он не помнит, как быстро одолел дорогу до ворот и растолкал привратников. Добрые вести ночью не приходят. Ричард сжимает рукоятку кинжала и не может сдержать удивления, когда всадник, наконец, въезжает в ворота на выдохшемся гнедом линарце. Все это слишком напоминает абсурдную гаийфскую пьеску для ярморочного балагана. -Алан?! Это действительно его брат. Он, кажется, даже не слышит ничего. Ричард стремительно подбегает к лошади и помогает ему спешиться. -Я добрался,- голос брата звучит хрипло, но радость все же теплиться в нем,- Дикон, дай воды. Есть раз… И тут герцог Окделл просто потерял сознание. Ричард, не мешкая стягивает с брата плащ и колет. Остается только ругаться и молиться. Рваная рана на боку - это не шутки. Только бы выжил. - Быстро за лекарем, дорога каждая минута! Привратникам совсем не по нраву, что с ними говорят таким тоном, но дело свое они делают. Алана на носилках уносят в монастырский лазарет, а сам Ричард – не отходит от брата. Если честно, сейчас ему плевать и на устав ордена, и на свои обязанности. Его Преосвященство все отлично понимает, и юноша благодарен ему за подобное снисхождение. В вещах Алана он находит медальон с пепельной прядью. Любопытства удержать не получается и Ричард все же смотрит, кто там изображен. Ответ его не почему-то не удивляет: Королева Катарина довольно хороша собой, хоть художник ей и польстил. Опасно любить замужнюю женщину, и тем более королеву. Вот уж действительно, дашь сердцу волю - заведет в неволю. От постели брата он не отходит, слушает, о чем шепчутся лекари и сестра Хелена из монастыря викентианок, она - очень хороший врач. Как назло, понимает он каждое пятое слово. Главное, не позволить отчаянию овладеть им. И Дикон старается помочь по мере собственных сил, благо в травах он разбирается. Он упорно старается не думать о тех, кто решил убить его брата. Но прекрасно понимает - попытки будут еще. Время начинает тянуться до отвращения медленно. . Но Создатель милосерден и на восьмой день Алан приходит в себя. Ричард жадно ловит каждый его взгляд, каждое движение и жест. Крепко же ему досталось, он едва жив. - Почему я так плохо вижу? Дайте….. воды. Пожалуйста. Ричард осторожно поит его отваром. -Гадость какая,- Алан с трудом сглатывает,- противная и горькая. -Зато полезная. Скажи спасибо, что вообще жив остался. Пей до дна. -А даже если бы и нет, то ты не слишком бы расстроился. Титул и земли перешли бы к тебе по праву, а не по прихоти наших родителей. Так что это не я должен радоваться, а ты - злиться. Пташка-то улетела. Ричарду хочется оттаскать этого дурня за уши. Он никак не может смириться с тем, что рожден вторым и носит чужое имя? Дурачок. Но эта дурость дорого ему обошлась. -Не говори глупостей и поправляйся. Кто тебя так? Младший братец поморщился, чувствовалось, что на вопросы он отвечать не хочет. -Я не помню,- младший смотрит на него растерянными и жалобными глазами,- я ничего не помню. -Этого и следовало ожидать, -Ричард подтолкнул одеяло. - Сестра Хелена утверждает, что лезвие было отравлено. -И? Жить я буду? -Что за вопрос, -Дикон не удержался и отвесил этому ходячему несчастью хороший подзатыльник, -естественно будешь. Когда оправишься. Что ты забыл в Агарисе? Алан вскинулся и зло посмотрел на него. -Ворон убил моего эра. Значит, Ги Ариго мертв? А в Агарисе об этом никто ничего не знает? За что Святой Престол платит своим осведомителям? -Продолжай. - Меня выслали из страны и велели не высовываться, пока не скажут. Иными словами, появляться в Талиге- мне строго запрещено. Я к тебе приехал. А ты меня знать не хочешь. Болван! Ну, что ему стоило поехать в Гаунау, к дяде Вольфу, или в Кадану, к тете Фредерике? Зачем, зачем надо было выбирать самую опасную дорогу? Ему, что жизнь не дорога? Ричард почувствовал, что звереет и сейчас скажет лишнего. -Не говори глупостей, спи и набирайся сил. Они тебе еще понадобятся. Ричард положил ему на лоб мокрое полотенце и убрал мешающую челку. Дело приняло неожиданный и крайне неприятный оборот. ***************************************************************************** Преосвещенный Оноре вызвал его в три часа пополудни. Ричард зашел в приемную, вежливо поклонился секретарю, тот жестом указал на дверь. Все ясно. Нынче его ожидает серьезный разговор. Его Преосвященство выглядит усталым, и Дикону становиться совестно за собственные недобрые чувства. Юноша приветствует его, кланяется и целует сухую, жилистую руку. Последние несколько дней он упорно гонит от себя мысль, что если бы Алан вовсе не родился на свет, то господином Надора был он сам. Отец и мать не заставили бы его отказаться от майората, и не отправили бы в чужую страну. Что ему стоит сейчас поднести больному чашу с сонной водой и слегка ошибиться с дозой? Никто, ничего не скажет, все спишут на таинственного убийцу и лишком сильный яд. Но даже думать так – подлость и гнусность, а брат- доверился ему. Что бы Алан там не болтал, приехал он именно к Ричарду. -Здравствуй, сын мой. Вижу, ты на распутье. Умножились враги твои, как море, и скорби обступили твое жилище, куда ни бросишь взгляд - везде болезни и горе, горька вода твоя и слезы стали пищей? -Все не настолько плохо, отче. Тут он позволил себе улыбнуться. Ни к чему такому доброму и святому человеку знать, какие демоны живут в душе его воспитанника. Есть такие поединки, которые надо выигрывать одному и надеться лишь на помощь Создателя. -Я верю тебе, сын мой, - Оноре продолжает перебирать четки из темного дерева. - Брат твой поправляется? -Да, ему лучше. Сестра Хелена говорит, что он вскоре станет на ноги. Ричард посмотрел на увитую плющом стену. От раскаянья и жгучего стыда хочется умереть. Алан приехал к нему, потому что рассчитывал на помощь, не думая обо всей этой казуистике, а что в итоге? -Вижу, сын мой, что тебя что-то гнетет. Скажи мне, Ричард, не злишься ли ты на родителей своих за принятое ими решение? Что сказать, как ответить? Что здесь и сейчас он желает Надор больше всего на свете, что зол на мать, уговорившую отца отдать старшего сына церкви? Что по ночам он слышит шепот камней и скал, который дразнит его, уговаривает, зовет: «Вернись, ты наш»? Это невыносимо, невозможно, и сколько не терзай себя - от этого хочется выть. -Отче, я не вижу смысла лить слезы об убежавшем молоке. И разве вы не говорили, что каждый должен быть на своем месте и делать свое дело? Я знаю, что мое место,- тут Ричард запнулся и перевел дыхание, - что мое место здесь, рядом с Вами. Военного из меня бы не вышло, придворного тоже. Может статься, что через моих родителей действовал промысел Божий, - тут он собрался и закончил вполне твердо,- да и что это за дворянин, который любит книгу больше чем шпагу? Наш несчастный отец переворачивается в гробу, когда я сижу над древними авторами. Проповедник и историк ничуть не худшая стезя. Алан станет куда лучшим герцогом, чем я. По –видимому, Преосвященный ему ничуть не поверил. Он только посмотрел на него знающими, грустными глазами и промолвил: -Речи твои исполнены мудрости и лукавства, сын мой, ты, словно боишься собственных желаний. Я не смею тебя осуждать. Будь добр, закрой окно, дует. Так вот, я не смею тебя осуждать, потому что смирение - самая трудная из всех добродетелей. Но я вижу, что ты любишь своего брата, предан ему и готов отдать жизнь за него. У больших людей искушения большие. Сейчас ты стараешься одолеть свое. Я буду молиться за тебя и по мере сил постараюсь тебе помочь. А теперь, к делу. -Я вас внимательно слушаю, Ваше Преосвященство. -Пожалуй, тебе стоит выпить. На трезвую голову, сын мой, такие дела не обсуждаются. Молчи и не возражай. Пей залпом, это жуткая мерзость. Ричард послушался. Леворукий и все его твари, это действительно гадость, но по телу разлилось ровное тепло, положение больше не казалось безнадежным, а мир - настолько бестолковым. Как же там говорил отец: «Хорошее вино друг человека»? Ну, тогда неудивительно, что его пьют уже больше трех тысяч лет. -Мне очень не нравиться то, что твориться в Талиге. -Кардинал Сильвестр? -Не только он. Знаете, сын мой, что сказал один холтиец другому, когда увидел, как три быка друг за другом упали в пропасть? -Закономерность. Эту присказку любил повторять ментор по логике, особенно когда ловил учеников на списывании. -Вот и я том же. Герцога Окделла наверняка снова попытаются убить. -Надор? -Скорее всего. Пока ему лучше оставаться у нас. Пусть как следует вылечиться, тем более, сестра Хелена не может поручиться, как поведет себя яд. Меня не оставляет ощущение, что мы держим все нитки от клубка в руках, а распутать не можем. Ты понимаешь, о чем я? Что тут понимать, все итак ясно. -Когда мне собираться? -Чем быстрее, тем лучше. Документы, подорожную и деньги получишь у казначея. Прошу тебя, будь острожен и не привлекай лишнего внимания. Ты нам нужен живой. -Я все сделаю. -Этого мало. Я написал эсперадору, они согласись перенести сроки принесения тобой обета. Нет, только не это! Если он не свяжет себя клятвой сейчас, то не сможет сделать этого никогда, не устоит перед соблазном. -И какова отсрочка?- Дик сложил руки на груди. -Два года. -Так долго? Отчего? Двух лет он точно не выдержит. А тут еще путешествие в Талиг. Что же это- испытание или возможность испить из кубка жизни… о эти высокопарные гальтарские словеса! все что хочешь? Как трудно. Но он обязан справиться. Создатель не оставит его. - У меня есть основания полагать, что ты не создан для служения Создателю. У тебя будет время окончательно определиться и решить, чему посветить свою жизнь. Потом обратной дороги не будет. А теперь ступай. Я буду молиться за тебя. -Всего доброго, отче. Дик поклонился ему и направился к выходу. -Сын мой, постой. Да пребудет с тобой Создатель. Всегда.
Поделитесь этим произведениемПроизведения похожие по цвету
|
Поиск произведений по цветуРаскрасить мой текст!Новые произведения
|
|
© 2010—2024 Звукоцвет.ру |
|
